Сказ о Матвее Башкине, средневековом правдолюбце

         Православная традиция ориентирована, прежде всего, на церковное предание, которое воспринимается, в основном, из поучений священников. Библию в России знают традиционно плохо. Многие вообще не читали её, и это не считается таким уж большим упущением. До 1917 года подавляющее большинство населения вообще лишено было возможности читать Писание в силу своей неграмотности. Остальные же интересовались, как правило, совсем другими книгами. 

   Неудивительно поэтому, что живший в XVI веке московский дворянин Матвей Башкин, решив на досуге почитать Новый Завет, был несказанно удивлён, обнаружив там учение, которое разительно отличалось от церковных проповедей и входило в противоречие с повседневной реальностью "Святой Руси".

    
     Однажды во время Великого поста к священнику Симеону в Благовещенский собор Москвы явился на исповедь дворянин Матвей Семёнович Башкин. Вместо рассказа о своих грехах он начал задавать вопросы, показавшиеся священнику «недоуменными». Особенно Симеона возмущал тот факт, что на некоторые вопросы, которых священник не мог разрешить, недуховный дворянин сам предлагал объяснения. Башкин говорил ему: "Написано: «весь закон заключается в словах — возлюби искренне ближнего своего, как сам себя». Если вы себя грызёте и терзаете, то смотрите, чтобы вы не съели друг друга".

После этой исповеди, Башкин приезжал на дом к священнику Симеону и показывал ему «Беседы Евангельские», исчерченные его собственными пометками. Через какое-то время Башкин показал священнику «Апостол» — сборник новозаветных апостольских посланий, — отмеченный восковыми пятнами по всем текстам, которые подвергали сомнению православную доктрину. Впоследствии «Апостол» у Башкина был отобран, и сам царь Иван Грозный исследовал отрывки, отмеченные воском.

"Христос всех называет братьями, — говорил Башкин, — мы же своих братьев во Христе держим у себя рабами". Убедившись воочию в том, что крепостное рабство и евангельское учение несовместимы, Башкин уничтожил кабальные записи и отпустил на волю всех своих крепостных — кроме тех, кто добровольно пожелал ему служить, — а затем продолжал везде доказывать, что холопство противоречит евангельскому учению о равенстве людей. 
     Как видим, идеи свободы, равенства и братства всех людей были публично провозглашены задолго до французской революции, реформ Александра II и учения Льва Толстого. Разумеется, во времена Ивана Грозного подобное не могло остаться незамеченным.  В среде церковных иерархов разнёсся слух о том, что около Башкина собирается кружок людей, толкующих о религиозных предметах и неправильно умствующих о православной вере. Иерархи стали требовать преследования Башкина и его друзей, говоря, что всё это выходит из Белозёрских монастырей, которые сделались гнездом всякого еретичества. 

Летом 1553 года, став жертвой доноса, Башкин был арестован и отдан для производства следствия в руки иосифлян, подвергших его жестоким пыткам. Недопустимое вольномыслие обсуждается на двух Соборах — до отъезда Ивана Грозного на север и по его возвращении оттуда. Не имея возможности обвинить вольнодумцев в подрыве существующей системы крепостного права, Собор обвинил Башкина и его товарищей в ереси. Подсудимых обличали в том, что они отрицали догмат о троичности божества; причастие называли простым хлебом и простым вином; говорили, что церковь есть «собрание верных», а созданная церковная иерархия ничего не значит; отвергали поклонение иконам, называя их идолами; отрицали силу покаяния, говоря, что коли человек перестанет творить дурные дела, так хоть даже у священника и не покается, всё равно не будет ему греха; считали церковные предания и жития святых баснословием; отзывались с пренебрежением о постановлениях семи соборов, говоря: «это всё они для своих выгод написали»; наконец, и в самом Священном Писании видели баснословие.

Решением Собора Башкин был осуждён и заточён в Волоколамский монастырь. Дальнейшая судьба его неизвестна; одно из сообщений А. Шлихтинга даёт основание считать, что он был сожжён Иваном Грозным во время опричнины.

Башкин представлял собой яркий пример русского средневекового правдолюбца, отстаивавшего принципы любви, равенства и братства, которые были присущи христианским общинам первых двух веков. Надо заметить, что в русском обществе XVI века имело место религиозное брожение, настроенное против официальной церкви и феодального строя. Одним из источников этого брожения были упоминавшиеся Белозерские монастыри. Известный русский историк Николай Иванович Костомаров вынужден был признать, что нестяжательство — направление, данное в XV и XVI веках Нилом Сорским, его учеником Вассианом Патрикеевым и другими белозерскими старцами, — «не обошлось, однако, без того, чтобы не выработаться в учение, действительно противное православной церкви. Они ставили сущность выше формы, внутреннее выше внешнего, ополчались против злоупотреблений существующего порядка, возбуждали к мысли и к самобытному изучению основ веры, и своей снисходительностью к еретикам, хотя даже, быть может, против собственной воли, требовали уважения к полной свободе мысли».

Литература:

1. Н. И. Костомаров. История России в жизнеописаниях её главнейших деятелей, глава 19.

2. Будовниц И. У. Русская публицистика XVI в. М.-Л., 1946.

3. Зимин Α. Α. Матвей Башкин — вольнодумец XVI в., в книге: Вопросы истории религии и атеизма, [т.] 4, М., 1956

4. Зимин А. A. И. С. Пересветов и его современники. М., 1958.